Автор: Марина Аидова

Ну, вот мы и въехали из Германии во Францию. Радиоканал Liebe FM сменился на CherieFM . Мы почему-то ожидали, что сразу заиграет аккордеон с французскими мелодиями, но как ни странно, играет все та же английская поп-музыка. А как же борьба французов с англинизацией своей культуры? И на ChampagneFM все то же самое – Мадонна и Бритни Спирс вперемежку с незнакомыми нам французскими певцами. Мы сдались и поставили диск с музыкой из фильма Амели для того, чтобы настроиться на атмосферу приближающего Парижа. Правда, когда мы ехали обратно и услышали черного репера 50 C ents , то оба согласились, что эта музыка тоже вполне точно отражает дух современного Парижа.

За окнами проносится огромный мемориал солдатам, павшим при битве под Верденом в Первую мировую войну, щиты с указателями к винным подвалам Шампани. Ближе к Парижу вдруг по бокам дороги начинают появляться какие-то огромные цветные пирамиды, шары, кубы, трубы. Все ярко и необычно раскрашено. Пол-Европы проехали, а нигде такого «придорожного» искусства не видели. Ну а что вы хотели, Франция – столица современного искусства.

Въезжаем в Париж, у меня аж в висках стучит от напряжения. Выруливаем на Площадь Бастилии, поворачиваем на Бульвар Бомарше, а сердце от восторга сейчас выскочит из груди. И вот уже через десять минут мы в своей гостинице. Париж, оказывается, совсем небольшой город!

Распахиваем окна нашего номера и видим эту картину. Понимаем, что надо выпить!

Быстро кидаем вещи, ведь уже пять часов вечера, скоро Новый год, и ныряем в городскую толпу. Идем по улице с счастливыми выражениями лиц полных идиотов. Сама мысль о том, что вот мы идем по Парижу, кажется просто невероятной. Почему-то я уверена, что если бы мы сейчас оказались в Мадриде или Стокгольме, то не было бы у нас этого ощущения неописуемого счастья. И пусть я чуть не наступила в кучу, которую только что оставил прямо на тротуаре огромный пятнистый дог, а его хозяин (как впрочем, явно и хозяева всех других местных собак) даже не подумал эту кучу убрать, и пусть в лавках на улицах одни арабы, это как-то даже не важно, просто так счастливо и хочется улыбаться во весь рот и смеяться во весь голос.

Батюшки, мы и не заметили, как дошли до Нотр-Дама. А он оказывается бежевый и вовсе не серо-черный, как мы почему-то оба думали. Рванули, было, зайти, но, увидев очередь из человек пятисот, как-то сразу расхотели. А толпа вокруг настолько разноязычная, что становится ясно, что не мы одни решили встретить Новый год в Париже. И причем все с такими же бессмысленно радостными выражениями лиц, как у нас.

Меж тем начинаем чувствовать, что вообще-то холодновато. Заскочили в ближайший магазинчик чуть погреться и поняли, что надо купить бутылку шампанского, чтобы открыть ее в полночь под звук местных курантов. Ну, и заодно взяли чекушку виски для согрева. Бутылочка плоская, как раз удобно в карман ложится.

У Елисейских полей огромное колесо обозрения все в неоновых огнях. Ну что, прокатимся? В кабинке кроме нас еще две пары средних лет. Поднимаемся наверх, и они в темном вечернем небе начинают безошибочно по-французски определять все светящиеся точки – Place des Invalides, Arc de Triumphe, Place de Republique , Opera . Наверное, приехали из провинции встречать новый год в столице. Тут Витя вытаскивает свою заветную плоскую бутылочку, отхлебывает из нее, а наши соседи вдруг оживляются, улыбаются и желают нам Bon ne Anne . Последующие пять кругов мы с ними живо беседуем, что особенно примечательно, что они не знают ни одного слова по-английски, а я по-французски в последний раз говорила лет 15 назад. Собрав все свои мозги в кучку и выпив пару глотков вискаря, я смогла все-таки у них выяснить, что они парижане, и каждый год приходят встречать Новый год на Елисейские поля. И не ходите к Эйфелевой башне, там одни туристы. И будьте осторожны в полночь, потому что когда все начинают друг друга поздравлять и обниматься, то карманники начинают шарить по сумкам.

Ну что ж, мы будем бдительны! Выходим на Елисейские поля. До Нового года еще четыре часа, а народу полно, в основном туристы, чаще всего слышим русскую речь. Все в огнях, все бурлит и кипит. Предприимчивые арабы уже вытаскивают из своих набитых рюкзаков бутылки шампанского и предлагают их втридорога туристам.

Зашли в бистро, опять же погреться, ну и перекусить чего-нибудь. Все сидят за малюсенькими круглыми столиками, которые стоят так близко друг к другу, что ты буквально сидишь, прижавшись плечами к соседу справа и слева. Вдруг слышим, что соседи справа спрашивают по-английски официанта, одетого в костюм морячка и проворно снующего между крошечными столиками, где лучше быть в полночь, и он им советует идти к Эйфелевой башне, потому что там очень красивый салют. Мы в полном недоумении, что же нам делать, куда идти. Слева от нас сидят две дамочки лет семидесяти. Заказали себе виски и цедят свои 50 грамм уже второй час, болтая при этом без умолку в ожидании 12 часов. Мы долго ждем паузу, чтобы к ним обратиться, но шансов, что они затихнут хоть на секунду, нет, и я просто перебивая их, спрашиваю, куда она нам посоветует идти. Дело кончилось тем, что мы проболтали с этими тетушками (одна их них очень живо говорила по-английски) до закрытия кафе, подлили им в стаканчики нашего вискаря, чему они были очень рады, а, прощаясь, мы обнимались и целовались, как родные. И кто говорит, что французы высокомерные и спесивые? Ну, разве что та хмурая русская тетка, которую мы увидели через два дня. Она покупала билет на экскурсию, а продавец делал вид, что ее не видит. Когда она уже стала громко возмущаться, этот лысый старичок в очках спокойно на нее посмотрел и мягко сказал: «Madame, во-первых, надо сказать bonjour , а во-вторых, улыбнуться. Я же не автомат, а человек».

А на Елисейских полях дело близится к полуночи. Мы все-таки решили остаться здесь, потому что хотели встретить Новый год вместе с парижанами, а не с туристами. Испытать это состояние общности, когда все начинают поздравлять другу друга, обниматься, чокаться шампанским. Начали подтягиваться парижане. Пары средних лет, причем многие дамы в норковых шубах, черных туфлях на каблуках, черных чулочках. Молодые девочки тоже на каблуках. Но при этом с голыми ногами. И неважно, что 2 градуса мороза, это ведь new look , все тот же, что шокировал меня в феврале в Нью-Йорке. Вот молодая девушка толкает инвалидную коляску, в которой сидит ее бабушка, тоже в норковой шубе, черных лакированных туфельках-балетках и седая голова уложена в прическу-одуванчик. Наверное, всю свою жизнь она встречает Новый год на Елисейских полях, и, несомненно, лет пятьдесят назад она также шокировала своими нарядами окружающих, как эти девочки своими синими голыми ногами.

И вот уже время близится к полночи. Мы вытаскиваем свою бутылку шампанского, стоим с ней наготове, сердце бьется, я готова загадывать желание ….и……и….и……на наших часах 12:01, 12:02, 12:03. Соседняя компания французов разливает шампанское по пластмассовым стаканчикам.

- А что уже Новый год?!

- Ну, конечно!

- А где же салют?

- А салют у Эйфелевой башни.

- ….??????

Помявшись, мы в некотором недоумении открываем свою бутылку шампанского. Ну ладно, ну не салютом, ну хотя бы огнями, иллюминацией можно было дать какой-то знак, что вот уже Новый год, чтобы как-то все сразу, «соборно», крикнуть ура, а не отмечать его индивидуально в соответствии со своими наручными часами.

Мы всё стоим посреди улицы, пьем свое шампанское, глазеем на людей и удивляемся, почему так много полиции. В переулках, примыкающих к нашей улице, куча микробусов жандармерии – цивилизованный аналог наших «скотовозок». Что интересно, форма французских полицейских, наверняка, была разработана каким-то ведущим модельером. Как стильно они выглядят в своих темно-синих формах, с наплечниками и наколенниками в виде лат, как какие-то инопланетяне из футуристического фильма. При этом они очень доброжелательны. Терпеливо и подробно отвечают сотням туристов, которые задают в основном один и тот же вопрос «Как пройти к Эйфелевой башне». Собирают пустые бутылки из-под шампанского и выбрасывают их в мусорные ящики.

А Елисейские поля начинают заполнять совсем другая публика. Сверху, от Триумфальной арки, видимо, от Эйфелевой башни и как-будто из-под земли, из выходов метро начинают стекаться потоки молодых арабов и черных. И вроде они и не агрессивны и балуются, как обычные подростки – вот средних лет мужчина фотографирует свою жену на фоне праздничных огней, а они все толпой подбежали к ней обняли, и тоже с ней фотографируются, смеются и кричат «Bonne Anne !» в камеру. И муж и жена тоже смеются. Вот мне из-за спины крикнули в ухо. Я завизжала и подпрыгнула от неожиданности. Они хохочут, французы тоже смеются, Новый год все-таки! Но, тем не менее, эти молодые ребята идут как хозяева этого города, по центру улицы, а французы в своих лакированных туфельках как-то начинают отходить в сторону. Полицейские за всем этим наблюдают, выражения лиц у них вполне доброжелательные – граждане нашей страны празднуют и веселятся, а мы здесь лишь как фактор сдерживания возможных беспорядков. Арабские пацаны кричат им «Police, B onne Anne !» Они им улыбаются и отвечают тем же. Но когда кто-то вдруг бросил бутылку из-под шампанского, мало этому смельчаку не показалось. Скрутили его моментально, оттащили к стене дома, поставили «руки-ноги» врозь, обыскивают. А десять полицейских встали вокруг с прозрачными пластиковыми щитам вперед, сканируя толпу из-под прозрачных забралов огромных шлемов, готовые отразить попытку товарищей хулигана отбить его у полиции.

Надо признать, что действо это было очень захватывающим, и наблюдать его можно было еще очень долго. Но было уже поздно, и мы пошли домой.

А последующие два с половиной дня мы много гуляли, ездили на двухэтажном автобусе, слушали экскурсии и заглядывали в окна парижан, опять гуляли. Сидели в кафе, участвуя в реалити-шоу «За стеклом» – мы глядим на толпу, а она глядит на нас. Как-то мимо проезжал автобус, который вез молодых китайцев. Видимо, они ехали прямо из аэропорта, потому что уж совсем ошалело и счастливо озирались они по сторонам. Их автобус остановился на светофоре и тут они увидели нас, как двух манекенов в витрине, сидящих плечом к плечу другу к другу лицом к улице и попивающих vin chaud – горячее вино со специями. Девочка из автобуса стала нас лихорадочно фотографировать. Наверное, потом напишет в своем Интернет-блоге «у парижан есть удивительная традиция приходить в кафе и мирно и неторопливо проводить там время, наблюдая за жизнью». А мы – те два парижанина – сидели в кафе с отекшими от ходьбы ногами, не в состоянии куда-либо еще идти.

Уезжая из Парижа, мы сделали крюк в 30 километров и заехали на русское кладбище в Сент-Женевьев де Буа…

Надо сказать, что кладбище находится в гораздо лучшем состоянии, чем русское кладбище в Таджикистане. Наверное, в Париже все-таки больше русских, чем в Душанбе.

Мы долго ходили от одной могилы к другой. Какая-то женщина спросила нас, не знаем ли мы, где могила Галича. Мы как раз только что мимо нее прошли. Батюшка служит молебен об упокоении возле какой-то могилы. Человек 10 родственников стоят рядом – и бабушка, и ее дети и внуки. После молебна, проходя мимо них, я услышала, что все они говорят по-французски, а бабушка обращалась к своим десятилетним внукам mon cheri. А вот – молодой человек и, видимо, его мать и бабушка убирают могилу. Проходя мимо и прочитав надпись на кресте, понимаю, что пришли они к Вере Александровне Ветровой, которая умерла ровно месяц назад и положена уже четвертой в могилу Ветровых. А родилась Вера Александровна в 1910 году.

Мы вышли из ворот кладбища. Был ясный солнечный день. Через дорогу, на детской площадке мальчики из маленького французского городка Сент-Женевьев де Буа играли в футбол. Они весело резвились, смеялись, и было видно, что они счастливы. Все до одного они были черными.